Ирландия, V век

Вступление

Наше королевство в холмах - семь деревьев вокруг костра и пять палаток, свечи в консервных банках, привязанные к деревьям и три фонарика из веток, грибов чага и папиросной бумаги (дело рук Дэйрдре (Эллаире) и Эдре (Кэрмиэн)). Не такое уж и большое королевство, но кто может сказать, насколько велики Холмы?!? Даже сидам это не под силу.

Скела о том, как не была крещена земля Ирландии

Неспокойна была земля Ирландии в те годы. Смуты все чаше приносили горе и неурожай пятинам светлого эрина: в Таре, главном из городов, король прогневался на жену свою за то, что ушла она без ведома его из дома навестить умирающего отца, и отрекся он от жены своей. Но нельзя воину без жены, и выбрал он из всех Астрильд, прекрасную юную деву из дальних земель, потому что боги разбили корабль ее у берегов Ирландии, и проникся король к деве в горе ее. Но не стерпела обиды королева, вырастившая ему наследника, в гневе пришла она на совет пятин, где собрались все короли Эрина… В Коннахте же не было короля на тот момент: военачальница - хранительница короны не захотела принять Айлилля, сына прежней королевы Коннахта, и захотела принести юношу в жертву богам, но вмешалась некая дева-филид, и освободила его прежде, чем свершилось над ним действо. Ульстер и Лейстер жили спокойно, но на их границах прежде других пятин появились христиане. Мунстером же правил крайне миролюбивый король, и вся власть была в руках стареющей, но все еще прекрасной, как отражение солнца в капле росы, королевы. У нее росли две дочери - Айлинн (Тхелес), младшая дочь короля; и старшая , заносчивая и гордая дочь королевы от сида по имени Моридин. И вот настала ночь полнолуния и Самайна.

Все пятины пришли на праздник, и были там даже мы, сиды. В веселых играх не отставали мы от прочих обитателей земли.

Лепрекон Мидир прославился сбиванием противника с качающегося бревна и ловко украл яблоко. Погнался за ним некто из толпы, но Мидир бросил яблоко и, показывая пустые руки, рассмеялся: - Вот они, руки-то, вот они.
Не знал воин, что у всего народца Холмов был гейс - запретили боги им говорить ложь. И не спросил воин, не брал ли Мидир яблока, ушел ни с чем. Однако видела то дева из Альмайна Фианны, Леборхам, подняла она брошенный на траву плод и трижды громко спросила:
- Кто оставил?
Но ответил ей лишь Мидир, и так яблоко досталось ему.
В этот миг огромный костер, сложенный из толстых бревен и облитый волшебной жидкостью, приготовленной жрецами, взлетел над равниной, озарив жаром лица жителей Эрина, и никто не остался равнодушен к теплу его и свету.
- Люди! - Воззвал Верховный Друид, и стихли слова, и все глаза устремились на говорившего.
- Ныне прошу вас об одном: да будет земля наша едина, и пусть живут все пятины в мире!
- Благослови тебя Господь! Ибо и мы хотим того же. - Перекрестил Друида внезапно вышедший вперед с ларцом епископ Палладий, о котором известно было, что проник он на праздник языческий тайно и со своими собратьями.
Никто не успел опомниться, как этот храбрый человек уже смешался с толпой и исчез в темноте холодной ноябрьской ночи.
- И об этом хотел говорить с вами я, - продолжил Друид, - появились в землях эрина поклонники нового бога, говорящие, что прежние боги не имеют боле силы. Давайте веселиться, ибо боги наши сильны! Давайте праздновать Самайн. Сегодня такая ночь… На траву выпали росы, и полная луна порезала свои светлые дорожки в лесу и озарила Холмы, сделав их серебряными и звенящими от смеха невидимых человечков. Только огни и фонарики приманивали путников в темноте, но не подходили близко к холмам смертные, потому как знали они, что открыты холмы в эту ночь, и можно бесследно сгинуть, если ненароком войти незваным гостем на праздник народца-под-холмами.

- … а как здорово, что можем мы отводить глаза!
- Зачем королю оружие против нас, ведь не собирается же он ссорится с народцем Холмов!
- Значит, меч был ему совершенно не нужен!
- Да, мы лишь избавили Фернхерна О`Ларена от лишнего груза.
- Он нам, наверное, благодарен теперь…
- Может, у него за услугу эту попросить чего-нибудь?
Так говорили Эдана и Мидир, возвращаясь в холмы, как вдруг на дороге они увидели воинов Фианны: Конайре Нуа Финна, короля Фениев, его брата Донна Кернаха и других. - Кого это ждут славные воины возле нашего тулмена?
- Дай-ка подумаю… ну, наверное… нас! Бежим через другой ход!!!
И они скрылись в холмах незамеченными.
Немного погода вернулись с совета и прочие сиды. И принесли они весть, что некто убил Конала Кернаха, брата короля Конайре, и Талиесина, менестреля, на дороге к бруйдену. И поняли сиды, зачем приходили воины Фианны - спросить, не скрывается ли убийца в Холмах.
Звали они короля сидов, но побоялся он, и выслал вперед себя домового, короля всех домовых, почти ничего не знающего о Холмах.
Спросил тогда храбрый Конайре, равных которому по красноречию не было во всей Ирландии:
- Не с войной я пришел нынче в Холмы, но с миром. Знаете вы, что дал я зарок не приходить к вам с оружием три года, и не истек еще срок данного мною вам обещания, а хочу спросить тебя, король, знаешь ли ты где находится Вечный Человек Ши О'Конор, ибо пролита им кровь брата моего, и должен я отмстить убийце.
- Не знаю, кого ты называешь именем Конора, много народа теперь в Холмах, но не знаком я с названным тобой человеком.
- Существует у нас легенда о том, что человек этот в давние времена пролил кровь нашего друида, и нет у нас больше друида, и что прокляли мы Конора на то, чтобы он, умерев, снова восстанавливал силы и оставался живым, и нее мог умереть. Но не видел его я в Холмах уже лет семьсот.
Так отвечал ему король домовых, потому и вправду не знал он, что пришел в холмы приведенный Эдре Конор и стоял за деревом все время разговора, и не казал лица своего пришедшим.
Тогда пошла Эдана к нему и спросила его, не желает ли он выйти сразится с пришедшими требовать его крови. Человек ей ответил, что ничего не имеет против, но не теперь. Передала Эдана королю сидов слова Конора Проклятого, но не решился король выступить пред воинами Фианы и смолчал, скрываясь вечерней тенью холмов.
- Мы обещаем тебе только то, что если встретим его, передадим твои требования, король Конайре. - завершил свою речь король домовых.
- Хорошо.
И воины отошли от королевства сидов в смертные земли.
Бой состоялся на равнине возле стен Мунстера. В битве той долгой ранен смертельно был Конайре, и упал он на землю, призывая имена героев прошлых времен. Дрогнули сердца видевших это, и вскрикнули они. Но и Ши О'Конор тоже получил рану.
- Я выступлю против тебя! - Сказал новый воин фениев, прошедший испытание и только что принятый на место Конала Кернаха.
- Не много чести в том, чтобы сражаться с раненым, но пусть так. - Принял вызов Конор и был тяжело ранен. Когда же лежал он на земле возле Конайре, хотел тот что-то ему сказать, но Конор взял последним усилием нож и добил себя, сказав, что долг его теперь уплачен.
Не умер Конайре, ибо сама богиня Дану одарила его, и вскоре уже излечился он с помощью трав и настоек Безумной Эрк, лекаря и вещуньи из города Мунстера.
Но и Конор не умер, потому что лежало на нем проклятие сидов.
Посмотрев на сражение, отправилась Эдана в другие земли, к менестрелям мюнстера, чтобы звуки музыки очистили ее сердце.
И ей дали попробовать поиграть на скрипке!!! И научили держать смычок, и рассказали им с Мидиром о разнице между игрой аккордами на скрипке и игрой соло.
Потом ушли они искать христиан, которые, по слухам, основали свою общину на краю леса. По дороге пришла весть, что ходят по земле ирландской разбойники, и что убили они уже внучку слепой бабушки-травницы. Но сидам нечего боятся в смертных землях, потому что невидимы они глазу людей, только воины Фианы, которые много поколений брали в жены дев-с-холмов, способны причинить сидам зло, но на них зарок…
Проходив еще несколько недель по Ирландии, услышали Мидир и Эдана страшные крики, и, выйдя на них, увидели людей, стонущих и неподвижно лежащих на земле. На вопросы они отвечали тяжело и с трудом. Оказалось, что прискакал к ним заяц, и принес им странную болезнь - немощь тяжелую, и не пошевелить им теперь ни рукой, ни ногой. Вскоре на их крики подоспели и лекарки, и Мидир с Эданой предоставли несчастных заботам знахарок, решив, что такова воля богов на этих людей.
И продолжили путь. Придя же к стенам общины христиан, постучались они и открыл им глава общины, некто по имени Баратх. Попросил он их проходить, но подождать немного, потому как шла служба в их церкви, и не допускали они туда людей не своей веры.
- Какие странные мелодии доносятся до ушей моих, Мидир. - произнесла Эдана, шевеля своими острыми ушами.
- Да, нигде прежде не слышал я таких.
Так сидели они угощались орехами, пока не закончилось служение в храме христиан и не вышли они заниматься своими обычными делами. Именно Баратх подсел к сидам (не знал он, с кем речи держит, а сиды временно стали видны людям) и спросил их, что же привело к ним путников из…
- Мы идем из Мюнстера - не обманули его сиды, потому что самый ближайший город, в котором они останавливались, был именно Мюнстер. - А спросить мы хотели, правду ли говорят, что ваш бог один, но его трое, и что был он человек, умер, но все равно бог, а вы едите его и пьете его кровь?
- Не совсем верно передали вам суть учения нашего. Бог наш один. Скажите, может ли сын одновременно быть и отцом?
- Может.
- А, вдобавок ко всему, еще и плотником?
- Конечно, может: Он чей-то сын, у него есть сын, а профессия его - плотник.
- Это и есть триединство: Отец, Сын, Дух Святой. Только он Един, а людьми видится как троица.
- А что есть Дух Святой?
- Это таланты, дарованные человеку Богом. Это его способности. Часто поэтому изображают его на иконах как голубя летящего, или как ореол золотистых стрел, пронизывающих. - А зачем вы едите и пьете своего Бога?
- Это придает нам сил в жизни.
- А, это магия, чудеса там всякие, да? Как наши друиды?
- Нет. Просто дает сил на свершения во славу Его.
- А чем отличается магия от чудес христианских? - Хельве забыла, что она Эдана, и стала задавать вопросы, ответы на которые искала "по жизни" вообще.
Брадатх посмотрел на нее темными глазами - такими, как у ОШО и сказал очень доступно и четко:
- Ответ на твой вопрос состоит в том, что магические силы человек призывает, пропускает сквозь себя и пытается ими управлять для свершения своих замыслов, а христианские чудеса происходят иначе: человек просит у Бога помощи. А Бог делает так, как угодно Ему, и человек при этом никакого отношения к чуду не имеет.
Остолбеневшая от такой простой мысли Эдана больше ничего не спросила и они с Мидиром попрощались с христианами, и ушли в холмы.

Той же весной случился в Мюнстере Бельтайн - великий праздник прихода лета. Всю Ночь веселились сиды вместе с людьми при свете множества зажженных костров под звуки скрипки и арфы. А наутро оказалось, что прибавилось жителей в холмах, потому что не одна жила следующей зимой Эдре, и не одна коротала долгие зимние вечера Федельм Светловолосая, потому что в тулмене Эдре поселился тот самый Ши О'Конор, Вечный Человек, а у Федельм - некий воин прозванный Длинноволосым. Но сестра Эдре, ясноглазая Дэйрдре, согласилась стать женой того самого воина из фианы, что победил Конора, и ушла дева с ним в Альмайн. Вскоре дошли слухи, что мужа ее убил волшебный кабан, и отправилась она к Дагде, и выпросила вернуть ей мужа. Взамен же она оставила в мире мертвых свое бессмертие и вернулась уже не сидом, а человеком, и путь в холмы был ей отныне закрыт. Опечалилась Эдре, ее сестра, но таков был выбор, и ничего не могла она сделать больше для сестры своей. И когда пришел король Конайре, открылся перед ним холм и пригласила Эдре его в тронный зал, усадила на почетное место и просила говорить.

- Пришел я к вам, дабы отдать вам выкуп за Дэйрдре, ибо нехорошо мужу жить с украденной женой. Не будет им почета в Ирландии и в Альмайне. Скажи же, дева, кто отец ее. И есть ли у нее родственники, с которым мог бы я говорить о ней.
- Имя отца ее мать пожелала оставить в тайне, но если хочешь ты узнать его, спроси у девы сам. Скажу тебе только, что был он высокого рода, гордая кровь текла в нем. А я ей сестра.
- Воистину правду говоришь ты, ибо видно по всему, что велика она духом. И по законам нашей земли, даю я тебе за нее 7 кумалов.
- Бесценна сестра моя, и потеря не исчисляется ни серебром, ни дойными коровами, ни драгоценностями…
Но взяла Эдре выкуп за свою сестру, чтобы счастлива была Дэйрдре с достойным мужем. В ту пору в Таре король Логайре был объявлен сумасшедшим и изгнан с земель Тары, потому что не мог он выбрать между двумя женами, и были назначены состязания.
На праздник Боя Быков пригласили всю Ирландию. На жертвенном камне был заколот бык из Лейнстера, и съевшему его внутренности было видение, что тот, кто объявлен безумным, не безумен, а король на самом деле.
И был вопрошен священный камень, что стоял под троном короля, и многие садились на него, в надежде, что он вскрикнет и признает хозяина Тары. Но вот в покои вошел человек, закованный в латы, и с ним - воины Фианы. Сел тот человек на камень, и закричал камень под ним.
Поднял он свое забрало, и все увидел прежнего короля Логайре. И рек он:
- Не безумен я, но лишь хотел проверить вашу верность. И не выдержали вы проверки этой. Тогда единственными, кто поддержал меня, оказались потомки славного Финна - фении во главе с королем Конайре. Будут они отныне моей защитой и опорой. Кроме того, повелеваю я, что отныне ни одна женщина не войдет в Медовые покои короля Тары.
Так решил король, но возроптали жители Ирландии, и сказал король Ульстера:
- Если ты законный король, зачем пришел ты как вор, спрятав лицо свое под тяжелым шлемом, окружив себя наемниками, которые прежде были объявлены вне закона и не допускались в Тару за неуплату налогов. Если есть правда в тебе, зачем ты так пришел на праздник?
И не нашел что ему ответить король.
И сказал тогда король Лейстера:
- Несправедливы слова твои, потому как и жены бывают умны, как, например, королева Мунстера, мудрая Этайн. И не вижу я правды в словах твоих.
Мунстер же просто встал и вышел из Тары в знак протеста.
В то же время начался суд над убийцами принцессы, дочери короля Тары. Девочка была убита ночью, в праздник Бельтайн. Жрецы вызвали дух ее и вопросили об убийцах.
- То были воин и женщина.
Вопросили еще раз, и дух сказал:
- Воин был женщина.
И все подумали на правительницу Коннахта, но отвела она от себя подозрения. Судил то Конайре, временно оставленный вместо короля в Медовых Покоях, но не желали его слушать жители Тары. Так дело это и осталось не отмщенным.
Пока возвращались домой недовольные жители Мунстера, сида по имени Эдана украла принцессу Мунстера Айлинн, и утащила ее в холмы. Там она научила девушку лечить некоторые болезни и дала ей платок невидимости, под которым принцесса становилась так же не видна остальным людям, как и сиды.
А потом отпустила она ее, сказав, что придет когда-нибудь за платой за обучение. Мидир уплыл на корабле в дальние земли на несколько месяцев, и пошла Эдана к христианам, потому, что заинтересовали они ее речами своими. Но увидела, что девы из общины идут, утирая слезы…
- Вы слышали о нашем горе?
- О каком?
- Коннор Ши, Вечный Человек, зарезал Палладия и Брадатха, а пришедший ему на смену Патрик сказал, что не так мы вели проповеди, изгнал нас из общины и осквернил дурным словом могилы убитых.
И больше продолжать они были не в силах, потому что голос им перестал опять повиноваться. Эдана прониклась сочувствием к бедным девушкам, и попробовала их утешить рассказами о том, что происходит в Ирландии. Но тут мимо них прополз огромный змей в очках и прошипел о себе:
- Бедный я зверушка, выгнали и меня из Ирландии…
- А этот чем ему помешал?
- Да, из чего мы будем отныне готовить лекарства и кошельки? Придется тратить большие деньги на приобретение всего этого в других землях.
Так Патрик изгнал змей.
Донн Кернах предположил потом, что, вероятно, сильно напугали Патрикия в детстве змеи, вот и мстит он им теперь…

А потом из опустевшей общины вышел сам Патрик, и заговорила с ним Эдана, пытаясь узнать причину разлад среди христиан:
- Как же вы можете нести мир и согласие Ирландии, когда сами не можете удержать мира в общине вашей?
- Они отступили от веры нашей и проповедовали иудаизм.
- Где там был иудаизм? Я лично говорила с ними в прошлом году, не было там ничего из иудаизма!!!
- О, ирландская дева, откуда вам знать такие тонкости, я знаю больше вас. Я знаю, что говорю. Я не прогонял сих девушек, но указал им на ошибки их наставников. Они сами отказались оставаться в общине. Пожелали стать нищими странницами.
- Но можно же было сделать это осторожнее, понимая, в каком они горе, поберечь покой их сердец!
- Покой - это отсутствие движения. Покой - это не поиск, а только в вечном духовном поиске должны находится христиане.
- А что, если ищут они достойного, того, что не уронит их, что, если ищут они того, что только укрепит в них покой и веру?!? Тогда мир в их сердце не будет нарушен никаким поиском!
- Тот, кто находится вне движения, не сможет понять смысла движения.
И тогда Эдана насмешливо и зло посмотрела Св. Патрику прямо в глаза и отчеканила: - Слышу я речи человека, но не священника.
И, развернувшись к собеседнику спиной, ушла по темной тропинке, и скоро скрыли ее еловые лапы. Она пошла в бруйден.

В Таре же тем времена продолжалось противостояние фениев короля и правителей прочих земель. И случилось так, что король Ульстера не в честном поединке, а предательским ударом в сердце поразил воина фианы. И ничего не сказал на это король Тары, Логайре. К несчастью, павшим оказался тот молодой воин, что в поединке убил Ши О'Конора, Вечного Человека, и что был мужем Дэйрдре, сестры Эдре, жительницы холмов.
Не зная еще этих горьких новостей, заметила Эдана идущую в Тару Дейрдре, а, поскольку давно не видела ее, решил спросить о делах ее. Но молча шла Дэйрдре, словно не замечая Эдану, спросила только, в Таре ли еще король Ульстера.
- Там турнир, где же ему быть! Но что…
Придя в Тару, подошла Дэйрдре к полю турнира, но не нашла она короля Ульстера, потому что скрылся он от ее глаз. И пришлось деве возвращаться тою же дорогой, что и пришла она..

Отойдя от Тары, сказала она:
- Эдана, поистине тяжелое бремя налагаю я на тебя, но нет мне иного выхода: расскажи всем, что проклят король Ульстера. А разорванное сердце не может дольше биться.
- Не делай этого! -вскричала Эдана, но было уже поздно, и тело Дэйрдре упало в пыль дороги.
Осторожно выдохнула Эдана, и показалось ей, что морозный пар изо рта выдыхает она, а не воздух, потому что печаль отныне поселилась в ней, и не могла она удержать слез своих. И так сидела она и не могла пошевелиться, все еще не веря в то, что произошло.
Мимо шел воин фианы, увидел он мертвую деву, чьи ясные глаза закрылись, а волосы разметались в пыли, поднял ее и отправились они к Мунстеру, где в то время Конайре и Донн Кернах участвовали в состязании за трон Мунстера, ибо прежний король был отстранен. Услышав, что сердце Дэйрдре не смогло биться без мужа, подло убитого в Таре, спешно покинули собрание фении, но пообещала им королева Этайн, что не продолжит она поединка, пока не вернутся они в Мунстер, отмстив за смерть.
Король сидов направил дух Дэйрдре к Дагде, и просил за нее.

А Эдана пошла следом за фениями увидеть собственными глазами смерть предателя, потому что не могла она ни есть, ни спать, ни продолжать дальше веселиться в Холмах. И по дороге рассказывала она всем, какое черное дело совершил король Ульстера.
Придя под стены этого города, выстроились фении, а было их всего пятеро, и стали ждать врага. Вперед вышел король Ульстера, ибо сердце его не было сердцем труса. И тогда Конайре навел на него заклинание обморока, и упал король у ног его. Закричал Конайре:
- Не войны хочу, а справделивости!
Но не стали слушать его воины Ульстера, потому что решили, что король их мертв, и вышли они из стен города, и убили они всех фениев. Так пал прославленный род О`Бакшне. Мало того показалось воинам города, посрывали они медальоны с павших, взяли их оружие и перебили всех, кто пришел следом за фениями.
Так погибла Эдана.

***

Она лежала на первых осенних листьях и смотрела на то, как солнце пробивается сквозь деревья.
-…Встань, дева.
- Кто зовет меня?
- Настал твой черед идти на Авалон. Я богиня Дану, мать всех сидов. Отпей из моего кубка и иди к Дагде. И помни, что смерти нет. Все там встретимся, на Авалоне… Эдана отпила и отправилась в мир мертвых.

Вскоре появилась в холмах дева, похожая на Эдану, многие путали поэтому имена, но звали ее Айгне. Вместе с вернувшимся Мидиром и бардами Мунстера, украли она старшую принцессу из города королевы Этайн, отвели в холмы и стала принцесса сидом. Таким образом, расстроилась свадьба правителя Ульстера, брата погибшего короля (ибо Конайре успел убить предателя, прежде чем умер сам). И открылось тут, что из черепа короля Конайре сделал правиткль Ульстера чашу, но вместе с проклятием принцессы прилипла чаша та к лицу правителя, и остался он без жены и с лицом, изуродованным проклятием. Но излечили ему жрецы, и решил он отмстить, придя под стены вероломного города по весне, и по дороге приняв крещение у Патрика.
Но Верховный друид покарал вероотступников и наслал на них прыщи: синий, белый и красный, и со стыдом вернулось войско к друидам, и приняли прежнюю веру.

В тот же месяц был убит Патрик, и так же пришло известие об убийстве короля Логайре. Говорили, что сделала то его бывшая жена королева Гвендолен и сын ее Лугайд, которые стали править в Таре. А в Коннахте народ избрал королем сына военачальницы, что хотела принести Айлиля в жертву.
Убили так же и Федельм Светловолосую по дороге из Тары в Холмы, когда встретилось ей войско Ульстера.
На исходе лета пришли в Мунстер Айгне и Дэйрдре, которая снова могла входить в холмы, и увели за собой старую безумную Эрк, ибо срок пребывания ее среди людей истек и, по обещанию, данному некогда ей Федель, сиды взяли ученицу свою в земли вечной юности и очистили сердце ее от той печали, что встретила она среди людей.
А куда ушел старыйстранник Далан (Даэрон) не ведает никто.

Вскоре остатки христианской общины были уничтожены, и покой Ирландии был восстановлен. На ассамблее в Уснехе произнес Верховный Друид Мата слово об изгнании христиан из земли ирландской, и случилось так, как сказал он.

И был праздник, и только грусть была на лицах Дэйрдре и мужа ее, ибо Дагда выпустил их в мир смертных, но не было уже ни фениев, ни славного рода О`Бакшне, павшего под стенами Ульстера.

Хельве